Пятница, 15 мая 2009 года. №87 (9755) 
   
Поиск по сайту  
 Сегодня в номере:  Профи

От противного
Геростратова слава
Подробности
Системные меры изменят рейтинг
Нестандартно
Отдали миллиард в никуда
Главная тема
На границе тучи ходят хмуро
Постскриптум
Клара Кабилова:
Я готова работать нянечкой в Бишкекском доме малютки
Бди!
Есть сомнения — откажись от угощения
Мистика имени
Улица длиной в девяносто томов
Достояние республики
Не рубите сгоряча...
Хронометраж
Лучше быть Гулливером в памяти, чем лилипутом в памятнике
Свет рампы
Короткая нога ценою в миллиард
Экополис
Связанные в один узел
сильное впечатление
Чело века
Положите глаз на алмаз!
Экспертиза
Когда столица перевоплотится?
Профи
Вербные фантазии с ароматом Азии
Есть идея
Антипират: кому сам черт не брат?
Не как все
«Кут», избавляющий от пут
Небеса обетованные
Дружба народа
Европейский коктейль Катарины
Гав-гав
Укротитель «азиатов»
Трещит стена — нам фреска нужна

Метеосводка по Бишкеку
 на 30.12.2022
атмос. давление 705 мм
относит. влажность 69 проц.
радиационный фон 31.12.2022 мкР/час

 на 8.25
восход 17.28 заход -6...-8
ночью -1...+1 днем 1

Учетный курс валют
 на 30.12.2022
85,73
92,10
1,215
0,122
10,10



Вербные фантазии с ароматом Азии
Его стихия — Восток. Любимый материал — верба. У него нет учеников. Увы. Хотя есть страстное желание передать кому–нибудь накопленный годами опыт. Ведь с деревом скульптор Александр Платов крепко дружит всю жизнь. И это чувство глубоко и взаимно.

В сугробах сосновых стружек
    — Сейчас многие художники насобачились делать свои “шедевры” на компьютере, — сетует мастер. — Выучили разные программы и давай “творить”. Но вещи–то получаются неживые. Абсолютно. Посмотри на мои руки, на мозоли. Впечатляет? Вот эта работа с дельфинами. Знаешь, из чего сделана? Карагач. Я сам родом из Беловодского. Там он и рос около нашего дома. Лет двадцать дереву. Все руки разбил, пока с ним справился. Но получилось.
    Необыкновенная страсть к дереву в наше время — явление, прямо скажем, не частое. Платов же нашел с ним общий язык еще в детстве. Мальчишкой все время крутился в столярной мастерской отца. Сначала просто вдыхал ни с чем не сравнимый запах свежей древесины, играл в сугробах сосновых стружек. Потом пытался сам выстрогать нечто.

— А сколько вам было лет, когда вырезали первую работу? — интересуюсь я.
    В ответ Платов только опускает правую руку почти к самому полу.

— А сколько сейчас? — не унимаюсь.
    — Не скажу! — лукаво замечает Александр Владимирович. — Да я уж старый.
    Отец мастера давно ушел в мир иной. Но Платов никогда не забывает упомянуть человека, привившего ему любовь к теплому природному материалу. Стены мастерской Платова до сих пор украшают его картины. Папа нашего нового знакомого был страстным охотником, любил живые краски. Художник–самоучка учился писать, копируя полотна великих мастеров прошлого. К сыну удача была более благосклонна. Фрунзенское художественное училище он окончил с красным дипломом. А вот поступить в Строгановку не удалось, не прошел по конкурсу. Учеба в Москве осталась мечтой. Правда, он не раз возвращался туда уже как настоящий профессионал. Выставлялся с коллегами в Центральном доме художника.
    В начале своей карьеры Платов занимался оформительством. Где только можно старался применять дерево. И со временем резьба стала его основным, трудным, но таким приятным делом.

Мотивы Востока
    Груша или арча, тополь или карагач, урюк, верба — любое дерево благородно само по себе. Оно жило, радовалось теплому солнышку, мерзло зимой, расцветало весной и рожало плоды по осени, умирало. Сколько всего было впитано им из окружающего мира. Сколько энергии и чувств людей, бывших с ним когда–то рядом, хранят молодые пластичные и сухие корявые ветви. Скульптору порой и придумывать–то ничего не надо. Дерево будто берет его за руку и ведет в нужном направлении.
    — Мой дед родился в Кыргызстане, отец, я сам тутошний, — рассказывает Александр Платов. — Ну какая тема меня может волновать больше всего? Восток, конечно. Вот эта фигурка под названием “Идущая за водой”. Она из нашей кыргызской арчи. Вообще если говорить о восточных мотивах, то это еще и урюк. Но он обычно не очень–то поддается насилию.
    Некоторое время назад Платов создал целую серию работ под названием “Уходящие ремесла Востока”. Тут кузнецы, гончары, ковровщицы, кожевенники, чеканщики. Платов, не унаследовавший дела своего прадеда–кузнеца, тем не менее всегда преклонялся перед династиями мастеровых.
    Годы идут, но чарующий мир Востока и не думает отпускать скульптора. Ему являются и древние с обветренными лицами дервиши. И груженные всевозможными яствами караваны. Загадочные красавицы, мудрые старцы. Еще служа в армии в Самарканде, в каждую увольнительную он целыми днями бродил по красивейшему городу, впитывал его неповторимый аромат, любовался памятниками, что–то зарисовывал, что–то запоминал. Сейчас тоже старается использовать каждую возможность отправиться в увлекательное путешествие по родной республике, дабы набраться новых впечатлений. Как хороши шумные восточные базары, колоритные торговцы, предлагающие отведать сочные фрукты, горячие лепешки, другие экзотические для рафинированного европейца блюда. Думаете, дерево не способно передать настроение шумного азиатского рынка? Ошибаетесь!
    — Поверь, ни один материал не сравнится с деревом, — убеждает Александр Платов. — Ни металл, ни камень. Я время от времени, когда есть настроение, маслом пишу, но и это не то. В дереве есть поэзия. Оно излучает тепло, хотя вроде бы я работаю с сухим, по сути, уже мертвым. И резьба по дереву для меня уже не просто профессия или работа. Это, как бы громко ни звучало, смысл жизни. Ведь скрипач не может существовать без музыки, актер без сцены. Так и я. Просто надо научиться чувствовать ту же грушу, вербу, а дальше она сама откроет тебе все свои секреты.

Древесный образ жизни
    Как и любой настоящий мастер, Платов даже самым близким не раскрывает всех своих секретов. Что уж говорить о нас. Мастер изъясняется загадками, полунамеками. Мол, вот как–то так, а дальше сами догадывайтесь, додумывайте.

— А ученики у вас есть? Что–то не видно, чтобы кто–то сейчас вообще с деревом работал.
    — Вопрос актуальный, — говорит Платов. — Учеников найти сложно. Во–первых, дело это непростое. Для того чтобы получилось, придется много потрудиться. Я сам столько попотел, прежде чем всему научился. Во–вторых, молодежь хочет денежек заработать. Причем сразу. А так не бывает. Приходили ребята, но меркантильный интерес нас сразу поставил на разные берега.
    Скульптору Платову строгие критики не нужны. Он сам себе лучший инквизитор. Произведениями собственные творения не называет, шедеврами тем более. Незаконченные работы никогда не показывает. Вдруг задумка не удастся. Зачем позориться? Иной раз все идет как по маслу. А нет настроения — бейся не бейся, все равно ничего путного не выйдет.
    Кстати, у Платова и инструменты уникальные. Нет, не в том смысле, что стоят дорого. Просто он их сам и придумывает, и мастерит.
    — Любой мастер даже готовый инструмент под свою руку подстраивает, — поясняет Александр. — Я не исключение. Могу из напильника что–то сделать, из отвертки. Главное, чтобы удобнее было. С виду, может, они и неказистые, зато удобные. Я вообще все сам делаю. Рабочие эскизы висят. Тоже я. Балкон весь завален пеньками — сам корчевал. Иначе никак.
    Особые отношения у Александра сложились с вербой. Тут в ход идет все, даже неприглядное для нас, дилетантов, корневище. Мастеру верой и правдой служит маленькая пепельница, выточенная им из бывшей некогда красавицы, росшей во дворе дома его детства. Вот вам судьба. Вместе они когда–то взрослели, радовались жизни. Потом уже старушку вербу срубили на дрова. А Платов выточил из кусочка необыкновенную вещицу. Теперь, беря в руки сигарету, он каждый раз вспоминает детство, дом, которого давно нет, беззаботные мальчишеские дни.
    И такая история есть почти у каждой созданной Александром скульптуры или деревянной картины. Начинается все с обычного телефонного звонка. Один из друзей сообщает Платову, что собирается пилить очередное отжившее свой век дерево и, если он желает, может присоединиться. Сначала в дело идет топор. Понравившуюся часть тела дерева нужно обтесать. А уж потом замысловатые инструменты, острые как бритвы. Изгибы, сучки, веточки, наросты — кто знает, что в итоге пригодится? Да и захочет ли дерево прожить еще одну жизнь, на этот раз в искусстве.
    Наверное, темы, не покорившейся бишкекскому мастеру Платову, не существует. То, что хотелось сделать — сделано, а что задумано — секрет. Пока. Но мы это обязательно увидим!
Анастасия КАРЕЛИНА.
Фото Темира СЫДЫКБЕКОВА и из архива героя публикации.

Версия для печати
К содержанию номера
На главную страницу
О нас
Контакты
Обратная связь
Гороскоп
Реклама

Архив ВБ
1 2 3 4 5 6 7
8 9 10 11 12 13 14
15 16 17 18 19 20 21
22 23 24 25 26 27 28
29 30 31        

Реклама
Рейтинг
Реклама
Designed by: Axenov Vyacheslav
Programmed by: Voevodin Ilya
© 1974-2020 ЗАО "Издательский дом “Вечерний Бишкек”